Потрясающая социальная драма для своего времени. В «Reclam Lexikon des deutschen Films» (1995), Томас Крамер отметил фильм за «тонко-реалистичное, неприукрашенное, но чрезвычайно реалистичное изображение повседневной жизни и среды», которое выявило «социальные противоречия между государственной идеологией и социальной реальностью». Он написал, что два ведущих актера продемонстрировали лучшую драматическую игру в своей карьере в их «чрезвычайно эмоционально-тонком изображении супругов». Я согласен с его мнением.

Как человеку, родившемуся и выросшему в СССР, мне было крайне забавно наблюдать немецкий вариант коммунальной квартиры. Это был рай по сравнению с советскими, особенно если кто-то из соседей был пьяницей или дебоширом, что было весьма распространено.

Что касается проблемы с цензурой, то я на стороне Йозефа Геббельса и его мнения о том, что фильм «противоречит демографическим принципам национал-социализма и, в некоторых случаях, прямо им противостоит». Однако мне непонятно, почему была вырезана сцена в новом жилом комплексе Берлина, где Ханнес и Нора хотели бы снять односемейный дом. Предположительно, причиной был намек на брачный кредит, введенный национал-социалистическим правительством; Ханнес произносит фразу: «Брачный кредит — ты действительно думаешь, что я хочу начать наш брак с долгов и выплат!?». Для меня это просто свидетельство, что Ханнес был дураком. Это был беспроцентный кредит. За каждого рожденного живого ребенка прощалось 25 процентов от суммы кредита. Где еще в «свободном» мире можно получить такой кредит даже сегодня, не говоря уже о том времени? Геббельс должен был усилить этот момент, добавив эпизод, где кто-то объяснил Ханнесу, насколько он заблуждался. Это продемонстрировало бы, как национал-социалисты заботились о молодых семьях с низкими доходами. Это также привнесло бы в фильм недостающее чувство — оптимизм