Грёзы

Я думаю, что самая драматическая и ключевая сцена — с 39-й по 42-ю мин. когда Клара снимает обручальное кольцо (символический жест) и начинает играть на пианино. Посмотрите на выражение лица ее отца (актер Фридрих Кайслер). Это то, что я называю актерским Мастерством с большой буквы. Не говоря ни слова, Актер передает мысли и эмоции своего героя- печаль и радость. Как прекрасно она играет. Что могла бы добиться его дочь, если бы вместо замужества и семьи выбрала карьеру. Не менее красноречиво и лицо Шумана (великого Матиаса Вимана). Правильно ли было принять решение Клары пожертвовать своей карьерой в пользу семьи? Но Клара заканчивает играть и надевает обручальное кольцо, символизирующее ее выбор семьи вместо карьеры.

Явно дорогая постановка, производственные ценности фильма на высочайшем уровне, особенно операторская работа. Фильм пропитан особой атмосферой он сыгран и написан душевным тоном, который очень хорошо соответствует стилю. Есть несколько очень эффектных сцен, когда Шуман начинает сходить с ума, особенно сцена, когда разум покинул его и он находится в психиатрической больнице, и это сопровождается обманчиво счастливой музыкой. В общем, отличное произведение кинематографического искусства, особенно по сравнению с примитивным и полным клише голливудским убожеством 1947 года «Песня любви», режиссером которого был бывший продавец автомобилей Кларенс Браун. Главной фишкой этого фильма является посредственная и явно не подходящая на эту роль 47-летняя Кэтрин Хепберн, играющая 17-летнюю пианистку.

Также здесь для просмотра и сравнения предлагается немецкая постановка 1983 года: «Весенняя симфония» (на англ. языке). На мой взгляд, «Весенняя симфония» подчеркивает уровень деградации, достигнутый кинематографом послевоенной Германии. У меня было ощущение, что я измазался в дерьме после просмотра этого фильма. Очень символично, что режиссером этого «фильма» является Петер Шамони, подписавший Оберхаузенский манифест 1962 года и представитель так называемого «Нового немецкого кино». Это дает зрителю представление о том, что собой представляет это новое немецкое кино. Показательно, что из-за этого письма из кино ушел великий Гельмут Койтнер.